Я ругаю себя. Господи!

Едва попадаю в квартиру, на меня начинает прыгать Черри. Довольная, что хозяйка пришла.

— Здравствуй, моя хорошая. Сейчас гулять пойдем! С новым ошейником, да.

Черри облизывает мое лицо, ластится. Поговаривали, что ее высадили посреди дороги потому, что была непослушной: грызла одежду и мебель у хозяев. Они банально устали и таким вот чудовищным образом решили избавиться от питомца. Со мной собака — чистый ангел вот уже два года. Мы не сразу притерлись, было сложно. Черри скулила и ждала старых хозяев. Но позже все прошло, и теперь между нами царит абсолютная любовь.

Глажу мягкую шерстку и почти успокаиваюсь, забывая про Ивана. Все хорошо. Сумасшедший день подошел к концу.

Я дома, в безопасности.

Глава 5

Ночью я никак не могу уснуть. Долго ворочаюсь в постели. То жарко, то холодно. Прокручиваю в голове весь сегодняшний день и ужасаюсь. Я, конечно, преуменьшила заслуги Ивана. Была эмоционально подавлена. Он ведь совершил благородный поступок. Более чем уверена, что если бы кто-то из местных жителей проходил мимо и увидел, что «Плюшку» грабят, то убежал бы, сверкая пятками!

Возможно, я показалась Ивану грубой, но на самом деле была искренне благодарна. Проблема не в нем, а во мне. Его предложение подняться в гости… Поначалу оно показалось абсурдным и возмутительным. Щеки вспыхнули, руки затряслись. Возможно, Иван более свободных взглядов, чем я. Захотел — увидел — победил. Это нормально. Я не осуждаю.

Иван действительно симпатичный мужчина. Не отталкивающий, что немаловажно. Все, что он сказал про себя, не было просто хвастовством. Красивый, богатый, здоровый. Это имеет значение. Для кого-то, но не для меня. Уверена, если Иван останется в нашем городке еще на пару дней, то с другой девушкой ему повезет куда больше.

Поднявшись с постели, подбегаю к шкафу и нахожу там шкатулочку с украшениями. Брошь от бабушки, сережки-гвоздики от Кости и обручальное кольцо. Я сняла его всего несколько недель назад — по просьбе мамы. Решила оставить прошлое там, где ему и полагается быть…

Нервничая, надеваю кольцо на безымянный палец. Черт, стало велико. Нужно будет забежать в ювелирный и попросить немного уменьшить.

Быть может, если бы Иван увидел украшение, то сразу же понял бы, что я несвободна. Кольцо — мой оберег от чужих мужчин и отношений. И неважно, что Кости нет в живых больше двух лет.

Утром я получаю от Нины список необходимых вещей для приюта. Достаю отложенную на черный день наличку, собираюсь на скорую руку. Черри вьется вокруг меня и тянет на прогулку. Даже поводок приносит, моя умница.

— Уверена, что хочешь на улицу? — качаю головой. — Там опять лютует мороз.

Глазки внимательные и понимающие. Кажется, Черри вот-вот заговорит.

— Ладно, идем.

Едва мы выходим из дома, собака пытается вернуться в подъезд. Холодно так, что до костей пробирает. На Черри теплый комбинезон, но ни снег, ни холод ей не по душе. Другое дело — весна или лето. Можно долго гулять и заводить новые знакомства. Более дружелюбной собаки, чем моя, я еще не встречала.

Сделав важные дела, Черри тут же тянет за поводок в сторону дома. Я смеюсь, едва за ней поспевая. Мою собаке лапы, насыпаю полную мисочку корма. Черри стала моей отдушиной после случившейся трагедии. Всегда находилась рядом, когда мне было плохо, и остро чувствовала мою боль. Радостно носилась с мячом по квартире, если я вдруг «оживала» и включалась в игру.

— Прости, детка, но мне нужно уехать.

Черри не ест, а смотрит на меня черными глазками-бусинами. Сердце наливается теплом. Я люблю животных. Просто обожаю! С детства дома был целый зверинец: коты, собаки, морские свинки, крысы и попугаи.

— Знаю, сегодня у меня выходной и я обещала, что проведу время с тобой, но обстоятельства сложились таким образом — нужно ехать.

Черри отпускает. Как я это понимаю? Все просто: она покорно идет к миске и начинает есть. Мол, вали уже, хозяйка. И возвращайся скорее.

Нина приезжает за мной на своем стареньком «жуке». Радостно приветствует, целует в обе щеки. Грузит в багажник корма для котов и собак, гигиенические пеленки, ненужные тряпки и одеяла, которые я взяла из дому. Сейчас суровая зима, новых беспризорников все больше и больше. С каждым днем.

Первый делом, выйдя из машины, я иду приветствовать своих любимчиков: трехмастную кошку Люсильду и двортерьера Боно. Даже настроение повышается! Люська трется о ноги, Боно громко и радостно лает, пытаясь вырваться из вольера. Сколько и как часто я бы сюда ни приезжала, животные всегда именно так встречают.

— Спасибо за помощь, Саша, — произносит Нина, наливая в чашку кипяток.

— Совершенно не за что! Ты же знаешь, как много значит для меня приют.

— И для меня, — вздыхает она, теребя чайный пакетик. — Но тут такие дела… совсем скоро пятьдесят бездомных животных могут оказаться на улице.

— Не понимаю тебя…

— А что тут понимать? — хмыкает Нина. — Забор рядом с приютом видела?

— Видела.

— На нашем месте планируют построить производственный цех. Ко мне уже приходили. У завода новый хозяин. Некто по кличке Север. Поговаривают, акции ему достались забавным способом. Он выиграл их в карты!

— Но документы… у нас же есть документы, что земля принадлежит приюту, — возмущаюсь я, игнорируя информацию о владельце.

— Саша, если ты думаешь, что я бездействую, то ошибаешься. Я даже с мэром общалась. Он сказал идти в суд, потому что у завода есть точно такие же документы на эту землю. Понятия не имею, как так вышло!

— Мы не должны сидеть сложа руки!

Я почти задыхаюсь от негодования, представляя, что несчастных животных придется выставить на улицу. Зимой, в ужасный мороз. Да у этих дельцов сердца нет!

— И что ты предлагаешь? — спрашивает Нина.

— Митинговать, устраивать забастовки, привлекать внимание прессы!

Нина качает головой и задумывается.

— Ладно, Саша. Попытка не пытка. Попробуем всё, что в наших силах.

Глава 6

— Сашуль, пончики с шоколадом закончились, — сообщает Таня, заглядывая в цех.

— Да-да, помню! Скоро будут готовы.

— Поспеши. Сегодня такой наплыв. Не справляюсь!

Так и есть. Каждое утро в кондитерской экстремальные условия. Нужно взять себя в руки и выложиться на максимум. После девяти народ схлынет и наступит затишье, которое продлится до обеденного перерыва.

И всё бы хорошо, всё как обычно, но после вчерашнего я чувствую себя раздавленной. Сложно сосредоточиться на простых, казалось бы, вещах. Все валится из рук, получается из ряда вон плохо! Злюсь на себя, но ничего поделать не могу. Сложно контролировать эмоции, когда дело касается жестокой несправедливости.

В мой второй выходной мы с Ниной и еще несколькими работниками приюта вышли к мэрии с плакатами и транспарантами, призывая не сносить единственный дом для бездомных животных. Чуть раньше я позвонила своей давней знакомой, которая работает юристом. Она пообещала посмотреть документы и дать ответ по праву собственности на землю.

Ох, мы так долго готовились к митингу! Было непросто организовать людей. У каждого свои заботы и хлопоты. Да и суровая зимняя погода не слишком располагала к тому, чтобы долго находиться на улице.

Мэр прошел мимо нас и демонстративно отвернулся. И только когда Леонид, муж Нины, дернул его за плечо, он посмотрел наконец-то в нашу сторону. Презрительно скривил губы, молча выслушал. Геннадий Иванович Волошин отвечал на наши вопросы расплывчато и невнятно. Он не при делах и ничего поделать не может. Стройку не вправе заморозить, потому что нет на то никаких оснований. Да и перенести приют ему некуда. Для этого у города недостаточно средств на балансе. Просто прекрасно!

Мне хотелось его придушить! Собственными руками! Скользкий неприятный тип, который покупает местных жителей за гречку и сахар. Пенсионеры и малообеспеченные с радостью принимают его мелкие подачки, а затем отдают за Волошина голоса на избирательных участках. И так из раза в раз! Подвинуть этого усатого толстяка не удается никому.