— Думаешь мне было легко наблюдать, как моя дочь себя губила? — рычит Григорий Анатольевич. — После отношений с Иваном, а?

Он тычет толстым указательным пальцем в мою сторону. Претензии, одни претензии. Ничего нового. Я уже почти привык. Смирился, согласился. Сволочь, козёл и моральный урод.

— В чем вообще суть? — спрашиваю у брата.

Он по-прежнему удерживает Алину, в то время как девушка отчаянно пытается вырваться.

— Она забрала чужую вещь и не желает её возвращать.

— Ничего я не забирала! — вклинивается Алина и жалобно всхлипывает.

— Сумочку покажи, — не уступает Пашка.

Григорий Анатольевич разве что не кусаться бросается от злости. Он низкого роста. Упитанный, имеет проблемы с давлением. Вряд ли рискнёт лезть с физической расправой, поэтому сдается и начинает тоже давить на дочь.

— Господи, Алина, милая, покажи сумочку! Пусть уже отстанут и уедем домой.

Девушка медлит. Смотрит то на нас с братом, то на отца. Она ждала защиты, но не получила её.

Отдав сумочку Пашке, смотрит, поджав губы, как тот перебирает косметику, прокладки и деньги. Всё, что внутри лежит. До тех пор, пока не выуживает оттуда мой телефон. Охренеть.

— Всё?! Достаточно? — нервничает Алина. — Папа, пожалуйста, давай уедем отсюда немедленно!

Григорий Анатольевич хватает дочь под руку и ведёт к автомобилю. Открывает дверцу, усаживает девицу на переднее сиденье и бросает в нашу сторону угрюмый недовольный взгляд, как будто это мы что-то украли у их семейки.

— Давай-давай! Трогай! — выкрикивает Марина. — Пока полицию не вызвали!

Машина с рёвом срывается с места, оставив себя темное облако. В посёлке воцаряется тишина. Пашка протягивает мне телефон и поясняет с чего всё началось.

Он застал Алину в кладовке. В то время как она закончила разговаривать по

моему

телефону. Случился скандал, девушка выбежала на улицу, всячески отрицая тот факт, что чужой мобильный телефон находился в её сумочке. Пашка не отступал, поймал Алину и вынуждал вернуть украденное. До тех пор, пока не появились остальные.

Мы возвращаемся в дом, потому что Марина начинает дрожать от холода. И без того дерьмовое настроение становится в десятки раз хуже.

Я запираюсь у себя в комнате, снимаю блокировку телефона. Замечаю три пропущенных звонка от Сашки. Последний из которых — отвеченный. Разговор длился двадцать восемь секунд.

Стискиваю челюсти до отчётливого хруста и набираю Сашку. Абонент находится вне зоны доступа сети. Прекрасно, блядь. Я повторяю манёвр. Ещё и ещё.

Затем матерюсь и лезу в сообщения.

«Вань! Как ты?», — интересуется Саша.

«Между прочим, я волнуюсь».

«Ладно, всё ясно. Просто убери товар Варламова со своих складов! Он ворованный».

Глава 71

В офис Давида я приезжаю без предупреждения. Злой как чёрт, разве что огонь не извергаю. Думал, что часы в дороге остудят мой пыл, но нихера подобного.

Саша так ни разу и не ответила на мои звонки. Не появилась на связи. Обиделась, что ей Алина наговорила? Но это же можно было потом выяснить? Узнать на этот счёт моё мнение? Я, кажется, дал ясно понять, что Саша для меня значит. Никогда в своей жизни подобного к девушке я не испытывал. Так чтобы грудь распирало, когда она рядом. Так чтобы дыхание срывалось от близости. Так чтобы сердце то замолкало, то билось как ненормальное.

Сразу же по прилёту я поехал в квартиру к Златовласке. Мне никто не открыл, как бы сильно я ни стучал в двери. Следующим пунктом была кондитерская. Тут уже совсем не до смеха стало. Оказалось, что Сашка взяла неделю отгула и со вчерашнего дня больше не появлялась.

В темном коридоре офиса нахожу кабинет Варламова и без приглашения толкаю дверь от себя. Товарищ в этот момент разговаривает по телефону, откинувшись на кожаную спинку кресла. Заметив меня, удивленно вскидывает брови и, прикрыв динамик ладонью, просит минуту подождать.

— Это, блядь, срочно! — ударяю кулаком по столу.

Давид несколько раз подряд моргает и вешает трубку, попрощавшись с собеседником.

— Ты совсем дебил? — спрашивает с раздражением. — Я с поставщиком общался!

— С поставщиком чего? Ворованных труб на моем складе?

Чувствую, как пальцы сами собой сжимаются в кулаки. Как кровь кипит в венах и покрывается пузырями. Как в голове шумит. Похожие ощущения я искусственно вызывал у себя перед боем.

— Блин, Север… Я даже не знаю, что тебе ответить, — чешет затылок Давид. — Давай издалека начнём?

— Ты уж постарайся.

Я подхожу к окну и резко открываю его, впуская в душный кабинет глоток свежего и пока морозного воздуха, хотя по календарю на улице почти весна.

— Эм-м, Иван, вспомни, пожалуйста, как проходила игра в покер, — просит Варламов, поднявшись с кресла и опираясь бёдрами о стол. — Это ведь я привёл тогда Абрамова. Попросил тебя забить место и привёл.

— Ну.

— Я сделал всё, чтобы он проиграл. Накачал его как следует.

— Нахрена?

— Бывший директор завода, Антон Геннадьевич, давно увлекался азартными играми. Со временем сильно на них залип, просаживая деньги. По барабану ему семья, деньги, завод. Он уничтожал его собственными силами.

— Дальше, Дава.

— Это я сделал так, чтобы он проиграл. И чтобы выиграл кто-то более сговорчивый. Кто-то свой. Например, ты. Я привёз Абрамова в столицу, пообещав крупный куш. Если бы он одержал победу — то смог бы покрыть личные долги.

— Но он не выиграл.

— Потому что законченный игроман! Я старался, Север! Тебе какой подарок сделал, а?

Качнув головой, хлопаю себя руками по карманам. Остро хочется курить, а ещё хотя бы чем-нибудь занять руки, чтобы не размазать по стенке того, кого со студенческих времён считал своим другом.

— Я херею, Давид. И ты не посчитал нужным предупредить меня в чем суть твоих муток?

— Не успел! Хотя в чем собственно вопрос? Товар мой? Мой! Я просто попросил придержать его на складе.

— Вопрос в том, Давид, что у меня, мать твою, сейчас идет проверка! Если бы я оперативно не убрал товар со склада, то сейчас сидел бы в участке и пояснял, какого хуя он там делает!

— Я не знал, что у тебя проверка! — повышает голос Варламов. — С Абрамовым у нас не возникало проблем на эту тему!

— Со мной возникнут! Хватит, я не собираюсь сотрудничать с тобой никоим образом.

Давид разводит руки в стороны и качает головой.

— Ты почти не распробовал! За это деньги, между прочим, платят!

— Ворованным добром не выстроишь дом. Может слышал такую цитату?

Варламов ухмыляется.

— Отец мой часто её повторял.

Я делаю затяжку, впуская в лёгкие горький дым. О Сашке спросить хочется. Каким-то образом она узнала о том, что товар на складе был ворованным и передала мне информацию. Значит, что вчера они с Давидом виделись. Где? Да где угодно! В доме у целителя, например. Очередное сборище секты, на которое Сашку потащили родители.

Я устал. Правда, устал. Скрываться, утаивать. Все кто только мог видели нас вместе. И соседи уже в курсе, что я Сашку искал. И коллеги в кондитерской тоже. Секреты и недоговоренности не по мне. Я в отношениях с девушкой, которую до одури люблю. С которой хочу построить семью. Тогда почему должен вести себя как пятнадцатилетний мальчишка? Какого хера обязан спрашивать разрешения и ждать одобрения?

— Лучше скажи мне, где я Сашку могу найти, — чуть спокойнее прошу у Давида.

— Сашку? — настораживается Варламов.

— Не делай вид, что удивлён. Мы теперь вместе.

— Старик, — ухмыляется Давид. — Я конечно же наслышан, что у вас с Николаем какая-то потасовка была. Не поделили девчонку, все дела. Но проблема в том, что Саша не была и не будет твоей. Не положено. Почему? Я тебе уже рассказывал. Ты чужой и точка. Тем более, что Саша дала своё согласие на свадьбу с Николаем.

Я в два шага оказываюсь рядом с Давидом и хватаю его за ворот рубашки. Сердце подпрыгивает к глотке и громко бьётся. Дышать сложно, контролировать себя — тем более.